В ногу с ним шел ВОИР – Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов в составе ВЦСПС со структурой во всех регионах страны. Он располагался тогда на двух этажах огромного дома на улице Кржижановского в Москве, куда приходили изобретатели для консультаций, за преференциями, а также жалобами на чиновников, и имели – адекватную реакцию руководства.

Это была сила, удерживающая на своей орбите миллионы творческих людей – изобретателей и их последователей – рационализаторов.

Бог был милостив к обоим государственникам: они не дожили до развала своей страны и последующего разрушения всего, что было создано потом и кровью советских людей.

Как говорится, ломать – не строить. Усилиями глумливого Горби, а следом – разрушителя социализма хроника Ельцина СССР превратился в Россию, а накопленное добро расползлось по карманам ворья, называющего ныне себя олигархами.

Лишь изобретатели устояли, потому что неизлечимо больны, постоянно испытывая жгучее желание делать жизнь людей удобней и лучше. Они видят мир иначе, чем не изобретатели, а просто хорошие люди. О них-то сегодня и речь.

Судя по заявкам на патенты, количество изобретателей, по сравнению с социалистическим прошлым, уменьшилось в тысячу раз. А это – невосполнимое разорение страны. Вместе со всеми людьми изобретатели ищут средства существования в условиях дикого псевдокапитализма. Государство от них открестилось. Если прежде за охранную грамоту, называемую авторским свидетельством, человек получал символические 50 рублей с перспективой зарабатывать тысячи при внедрении новшества, то теперь…

Вместо мощной устоявшейся системы имеем ФИПС (звучит, как «фиг-с») – Федеральный институт промышленной собственности (почему только промышленной?), который вобрал в себя Госкомизобретений, ВНИИГПЭ с Патентной библиотекой и получивший право выдавать охранные грамоты – патенты, учинив немыслимые поборы с изобретателей, за чей счет и существует.

Капиталистическое государство этому недальновидно потворствует, не замечая, как на глазах тает изобретательская активность народа. Более того, чуть ли не запретили понятие «рационализация»: мол, звучит не по-капиталистически. Дичь какая-то. Однажды к главному редактору журнала «Юный техник» явился коллега из Японии и предложил солидную сумму долларов в подарок за постоянное использование рационализаторских сведений, публикуемых в журнале. С тех пор «ЮТ» стал цветным.

С ВОИРом и вовсе беда. Всероссийское общество существует в единственном лице с материальной базой в собственной квартире председателя Манелиса Ю.Ю., который умеет рассказывать везде и всюду известные всем небылицы. Это ли не апофеоз упадка?! Держится лишь Мосгорсовет ВОИР в лице Зезюлина Д.И., и то – за счет созданного им инновационного салона «Архимед». Областные же организации – в подвешенном состоянии; они ничьи. Вместо того, чтобы реанимировать их, мы воюем в Сирии за Асада, дай Аллах ему здоровья.

Однако вернусь к рассказам об изобретателях, достойных подражанию, в назидание тем, кто сегодня уже не верит в торжество разума. Я могу навспоминать массу любопытных подробностей об изобретательских тенденциях – как самовыразиться, проявиться. Не многим это удается, потому что новшества реализуются не сами по себе, а, как правило, усилиями общества, которое необходимо заинтересовать.

Всех изобретателей можно разделить на две группы: коллективисты и индивидуалисты. Первые защищают свои идеи посредством коллективного участия единомышленников, будучи лидерами, а вторые – обременены одной единственной идеей и бьются иной раз насмерть.

Вот триада изобретателей-организаторов отраслевого значения, патентованные защитники своей и общественной интеллектуальной собственности.

Могут ли в наше время, когда личность новатора преуменьшена, появиться такие орлы, как Тесла или Эдисон? Изобретательский эпос говорит, что в «Фарбен-Индустри» был гигант, имеющий около тысячи патентов. А что нам какой-то немец? Вот пестициды – это да! Этих химических препаратов наизобретено столько, что реестр зашкаливает. Доктору химических наук, профессору Н.К. Близнюку принадлежит более 1200 патентов, и дело его живет.

Чуть меньше авторских свидетельств (впоследствии – патентов) принадлежат Роберту Юрьевичу Федосееву, автору элементной базы пневмоавтоматики (пневмотранзисторы, пневмолампочки…), теплоники, лазерографии… Вот уж гений так гений! О нем писали все – от «Правды» до «Юного техника» и многотиражки МИФИ. Остался след, но не только. О Роберте Юрьевиче помнят и продолжают его дело многие наследники.

Станислав Алехин – автор электроактивации воды, получения «живой» и «мертвой», и способов ее использования в жизни. Живя в Ташкенте и работая в газовой отрасли, он отдел по защите прав изобретателя, то есть своих инноваций. И преуспел, получив около 800 авторских свидетельств (патентов). Организовал сначала кооператив, внедрявший электроактивированную воду и водные растворы в сельском хозяйстве, технологии бурения, пищевой промышленности, затем – фирму «Эсперо», выпускающую электроактиваторы «для дома, для семьи», используемые в бытовых и медицинских целях. Станислав ушел из нашей жизни следом за Узбекистаном, но среди последователей остался жить навсегда.

А вот антипод, желавшей прославится везде и всюду, представительнице ассирийского рода-племени Евгении Ювашевне Давиташвили – Джуне (так звучит ее имя на родном фарси), удалось защитить свою принадлежность к племени изобретателей, получив знак «Изобретатель СССР» только за то, что ее экстрасенсорный способ лечения всяких болезней с успехом используется в московском центре «Джуна» при инновационном коммерческом банке. Одновременно с этим Госкомитет по науке и технике выдал Евгении Ювашевне лицензию на экспорт изобретенного способа. Мистика какая-то, если учесть, что в способе лечения, предложенном Джуной, технического решения нет, а есть эффект сугубо индивидуального проявления – от рук, так сказать, автора – «Эффект Джуны». Мораль: за деньги, даже большие, кроме ухмылки ничего не получишь, чего не скажешь о чиновниках.

А вот человек – наоборот Владимир Ашкин из Тольятти, изобретатель каркасно-панельного способа обустройства кузовов легковых автомобилей, мотоциклов, рефрижераторов… У нас не прижился, а когда изобретение назвали «тюнингом», опомнились, но поздно: южнокорейская фирма Хюндай стала ежемесячно изменять дизайн своих авто «по-Ашкину». Он, кстати сказать, автор товарного знака ВАЗа – ладьи, украшающей миллионы «Жигулей». Я случайно узнал об этом от самого Ашкина, когда он пристраивал свою ладью на рекордный мотоцикл.

А еще он автор очень простой автомобильной подвески взамен пневмогидравлики, обеспечивающей плавное движение машины по любой дороге вплоть до «стиральной доски» на испытательной трассе автополигона. Спустя десятилетие её применили специалисты МАДИ – Гесс де Кальве (автогонщик) с коллегой Ермилиным. В дело пошли основные принципы устройства. Такой вот скромный человек Ашкин.

Под стать ему московский универсальный изобретатель Петр Антонович Радченко. Уж сколько всевозможных бытовых устройств напридумал – не счесть. Об одном расскажу подробно.

Обмывая арбузы в ванне, он обнаружил, что одни тонут, другие – плавают. Оказалось, плавают спелые, а другие – нет, и, подумав, Петр Антонович изобрел «арбузометр» – прибор для определения арбузов на спелость.

Плод фиксируется в реечном треугольнике, подвижная сторона которого связана со шкалой и пружиной, показывающей вес. В совокупности получился показатель объемного веса «в цвете», обозначенном на шкале. Все обдуманное и сделанное проще, чем грабли, и предельно дешево, как все, что делал Радченко. Но в люди не пошло. Почему – не ясно. Кто бы теперь взялся за хорошее дело?

Все видели крошечную букашку-«водомерку», скользящую по воде с огромной скоростью. Магнитогорский умелец Алексей Бакшинов построил аппарат, подобный живому прототипу, но по-своему. Его гидролёт, по идее, мог бы передвигаться со скоростью авиалайнера, опираясь не на воздух, а на воду, которая в 800 раз плотнее. Изобретателю помогали подвижники из местного ДОСААФ, предоставив 2 авиационных двигателя, городского Центра НТТМ, учащиеся СПТУ-66, где выделили помещение для сборки… В конце концов, гигантская «водомерка», оснащенная 800-сильной двигательной установкой, «полетела» по глади магнитогорского пруда. Народ долго рукоплескал изобретателю, надеясь, что вскоре все будут летать «по морям, по волнам» по-Бакшиновски.

Но после очередных испытаний от автора ушла… жена, ткнув пальцем в машину. А затем пришел отзыв из головного НИИ им. Крылова, что на развитие «водомерок» денег нет и не предвидятся, да и не изучен аппарат основательно. Каково?

Мотор-колесо изобретателя В.В. Шкондина я продемонстрировал обществу сразу в лучшем виде. Василий Васильевич подъехал на своей электроколяске прямо к парадному подъезду Дома правительства со стороны набережной Москвы-реки, где и был заснят для обложки журнала. Чиновникам машина понравилась, а вот мотор-колеса – не очень. Новшество требовало повышенного внимания к себе, а эксплуатация – инфраструктуры, что хлопотно и безоткатно. Изобретателя похлопали по плечу, поблагодарили за представление, на том и «закончили бал».

За дело взялся частный капитал в лице олигарха А. Пынтикова, купившего коттеджный поселок на Кипре. В одном из коттеджей и поселился Василий Васильевич с женой для отработки техдокументации электровелосипеда с мотор-колесом и ионистором вместо аккумулятора, что тоже было новшеством. Позже пригласили меня с супругой – отдохнуть и заняться рекламой.

Но что-то пошло не так. Создать промпреприятие в курортной зоне не удалось, хотя тамошние миллионеры успешно катались на велосипедах Шкондина и очень хвалили.

Василий Васильевич перебрался в США, где «варягу» учинили проверку, нашли неточности в расчетах и отправили домой восвояси.

Ныне изобретатель в родном Пущине доводит свое детище до блеска и ездит в Москву на выставки смотреть на европейские мотор-колеса, которыми оснащают уже и электромобили без ссылки на первооткрывателя. Но мы еще повоюем!

Полтора века продержался бромосеребряный фотографический процесс, изобретенный Даггером и Ньепсом, и вдруг – А.А. Титов, какой-то завлаб химической леборатории в системе бытового обслуживания, предложивший способ фотопечати, исключающий использование дорогого и дефицитного серебра.

Я решил увековечить факт, и стал думать – как? Пришел к мысли сопоставить два снимка: один на обычной бумаге, другой – на бессеребряной. На фото должно быть нечто. Но что? Ответ один: самый известный человек, не имеющий ничего общего с фототехникой. Ближе всех к редакции (ул. Кирова) – Юрий Никулин (Цирк на Цветном). Созвонился, приехал, рассказал. Юрий Владимирович расхохотался: «Ты, парень, выдал анекдот: Никулин и изобретатель. Впрочем, давай подыграю». Взял в руки свежий номер журнала, что я принес, стал читать и… получилось нечто.

Фотографию-загадку опубликовали на обложке журнала, а в качестве фотомодели я привлек соавтора изобретения симпатичную Люду Антонову. Бывает же такое!

А вот изобретательская ситуация, по нынешним временам, немыслимая.

В ту пору я был парламентским фотокорреспондентом и имел право приближаться «к ликам сильных мира сего». Лютовала «перестройка» во главе с Горбачевым, и я варился в этом котле. В частности дружил с изобретателем Юсупджаном Якубовым, директором кокандского масложиркомбината, депутатом Верховного Совета СССР. Он придумал способ получения из измельченных косточек или семечек масел путем экстракции из них суперрафинированным и дезодарированным растительным маслом их сущности – вкуса и запаха. Потому и кличка у Юсупджана была «директор-косточка», чем и славен. Мало кто пробовал арбузное, дынное, тыквенное, персиковое, абрикосовое, сливовое масла… А все это было тогда.

Я уговорил автора принести в портфеле на съезд Верховного Совета СССР несколько поллитровок экзотических масел.

Перед перерывом заседания я взял у Юсупова бутылки и поставил их перед Горбачевым и Примаковым. Михаил Сергеевич прочитал этикетки, очень удивился и сказал в микрофон всему съезду: «Молодец, Якубов, делом за перестройку».

В Коканде и поныне помнят этот случай и чтят Юсупджана Якубова.

А на десерт – про самого молодого изобретателя в Ленинграде – Костю Уткина, выпускника ПТУ электронного приборостроения (!), который изобрел и внедрил у себя и у соседей на огородах… способ выращивания картофеля в сетках (считай, в авоськах), упрощающий уход и уборку корнеплодов. После публикации в журналах в Курской и Калужской областях пробовали внедрить новшество по-крупному, но чего-то не хватило. Забыли, а напрасно: идея-то жива!

Используя слабеющую память о прожитом, я создал это мозаичное панно, как делали не умеющие рисовать импрессионисты. Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда, - ни то, ни сё (почти по Черномырдину). Однако, лучшее – враг хорошего, а я писал только про хорошее, об истинных изобретателях.

Посему, продолжение обязательно последует. Следите за нашим сайтом.

Бумажной версии пока не предвидится, а очень жалко. Может быть, совместными усилиями мы преодолеем нынешнюю рутину и возобновим печатать «ИР» - боевым и цветным.

Предлагаю провести конкурс среди олигархов: кто больше «отстегнет» праведных денег, которые не пахнут, с того сделаем обложку журнала со статьей-покаянием и здравицей. Задумайтесь, господа абрамовичи, прохоровы, пынтиковы и иже с ними, и тогда – воздастся азм.

                                                                           Юрий ЕГОРОВ, обозреватель «ИР», автор обложек.