А начинал молодой врач будоражить коллег, еще будучи сотрудником Медицинского института в Чебоксарах. Провинциальный офтальмолог впервые в мире имплантировал девочке искусственный хрусталик.

Надо представить, каким это взрывом оказалось для специалистов! Собственно говоря, попытки исправить, а иными словами, дать зрение с помощью искусственного хрусталика были и раньше. Но оканчивались такие посягательства на природу, как правило, плачевно. И само инородное тело, вводимое в глаз, было тяжелым — несколько граммов, и послеоперационные осложнения уничтожали все усилия медиков-экспериментаторов.

Хрусталик Федорова был на порядок легче. Да и руки хирурга, а это, как мне кажется, немаловажная составная успешной операции, оказались "легкими". Имплантация прошла прекрасно. Много лет спустя пациентка Святослава Николаевича навестила дорогого доктора, без смущения хвастаясь отличным зрением и... взрослой дочерью. Вместе со зрением офтальмолог вернул девочке все краски мира, полноту восприятия жизни.

Тем не менее в исход операции, о котором мечтали офтальмологи на всех континентах авторитетные специалисты не поверили и новаторства Федорова не признали. Повторилась трагикомедия, сопровождавшая практически всех выдающихся изобретателей и ученых. Думается, что и тому, кто придумал колесо, пришлось немало настрадаться, чтобы доказать полезность своей новинки. Такова уж невосприимчивость человеческой натуры ко всему новому, непривычному. А уж что касается специалистов-коллег, то недаром сказано, хоть и по другому поводу: "У поэтов есть такой обычай — вкруг сходясь оплевывать друг друга".

Вот и началось пренебрежительное оплевывание чебоксарского глазника, делавшего чудо-операции с помощью своего собственного хрусталика. А тот продолжал идти раз и навсегда избранной дорогой. Ведь изобретение искусственного хрусталика вызвало необходимость множества других, как бы сопутствующих или подсобных новинок. Здесь, как часто бывает в изобретательском творчестве, сработал принцип домино, когда первая костяшка толкает вторую, вторая — третью и т.д.

Для уникально тонких хирургических вмешательств в столь нежный и просто миниатюрный орган, как глаз, понадобился специальный операционный микроскоп. И он был изобретен. Возникла надобность в подставке для руки хирурга — ведь известно, что упор помогает даже метким стрелкам увереннее попадать в яблочко. Можно сказать, что пришлось придумать такой упор и для хирурга-офтальмолога. Так называемых "вынужденных" изобретений у Федорова и его когорты сподвижников — множество. Причем в творчестве уже маститого ученого, удостоенного вороха всяческих наград, званий, встречаются технические решения, каковые свойственны по неожиданности, дерзости юному ниспровергателю догматических подходов к проблеме. Например, чего стоит "устройство для разметки роговицы глаза при хирургических операциях. Действует оно заостренными кромками полуцилиндра и шипами, как будто это не нежнейший человеческий орган, а стальная деталь". Это я цитирую микроинформацию (ИР, 12, 1983). Как видите, даже у ко всему привычного журналиста-ировца, автора подборки самых коротких сообщений, вызвало восхищенное удивление устройство, изобретенное в лаборатории С.Н.Федорова.

Надо при этом заметить, что в отличие от иных "генералов" науки и техники Святослав Николаевич никогда не позволял, если можно так выразиться, для пользы дела подставить свою фамилию в список подлинных авторов изобретения. Скорее его собственные технические решения обрастали фамилиями тех, кто, по мнению Федорова, внес весомую лепту в доведение новинки до кондиции. А таких множество, ибо необычайно разнообразные недуги нашего зрения, лишающие полноценного видения, диктуют разнообразие методов оперативного вмешательства и требуют сложнейших инструментов.

Среди лауреатов конкурса ИР "Техника — колесница прогресса" есть помимо С.Н.Федорова, удостоенного этого звания за два года до того, как стать заслуженным изобретателем СССР, еще один офтальмолог — Г.Е.Столяренко. Напомню: он первым в мире рискнул оперировать на "желтом пятне" и совершил этот врачебный подвиг удачно. Так вот Георгий Евгеньевич, уже несколько лет специализирующийся на изготовлении инструментов для микрохирургии глаза по собственным разработкам по законам ведущих глазников мира, утверждает, что для каждой качественно новой операции необходим совершенно новый инструмент.

Вот чем объясняется каскад изобретений, оставленный в наследство офтальмологии Святославом Николаевичем. Но разумеется, все это было бы невозможно без исключительного таланта Федорова, без его огромной энергии и невероятного трудолюбия. Без всего этого, надо думать, он так бы и остался чебоксарским чудо-доктором. Но его звали более широкие горизонты, он стремился к осуществлению глобальных задач.

К счастью, энергичный экспериментатор был замечен властью, и вскоре "проблемная лаборатория Федорова" была переведена в Москву. Но почти двадцать лет прошло со дня первой рискованной операции до того момента, когда ему удалось создать и возглавить поныне знаменитый на всей планете межотраслевой научно-технический комплекс "Микрохирургия глаза".

Преодолевать же не только косность, но и вполне оправданную долголетним опытом осторожность приходилось постоянно. Существовало, скажем, такое прописанное в учебниках и методичках правило: не оперировать детей ранее семи лет. Причем на первом этапе изымался травмированный или помутневший хрусталик и лишь спустя несколько лет вставлялся искусственный. Самый близкий сподвижник Федорова, соавтор его по искусственному хрусталику Валерий Дмитриевич Захаров отважился оперировать девочку двух с половиной лет. А через некоторое время Святослав Николаевич, опять же вопреки всем догматам, прооперировал девятимесячного младенца. И тут же без промедлений вставил имплантант.

Как часто новатору нужна как воздух поддержка коллег, хотя бы нескольких, тех, у кого голова не повернута назад, в прошлое. Но нередко пионер в своем деле, протянув руку за помощью, проваливается в пустоту. Федоров выступил с докладом о глаукоме на заседании Общества офтальмологов в московском НИИ глазных болезней им. Гельмгольца. Слова его привели собравшихся в шок:

— Пилокарпин вреден. Хотя подобные препараты на какое-то время действительно снижают внутриглазное давление. Только операция, и то, когда болезнь не запущена, способна предотвратить вредные последствия.

Зал молчал. Столь категоричное отрицание громадного опыта присутствующих и отсутствующих корифеев и простых врачей у собравшихся поддержки не получило. Самое любопытное в этом противостоянии, что Федоров, в общем-то, повторил давным-давно высказанные, но благополучно забытые медиками истины. Еще в ХIХ в. Грефе предложил именно такое лечение глаукомы. И академик В.П.Филатов считал, что если внутриглазное давление не снижается при консервативном врачевании, то необходима срочная операция.

Однако забытые и вновь повторенные истины нужно подтверждать практическими делами, за что и принялся Федоров, доказывая правоту выдающихся предшественников и собственных мыслей. Сколько людей, которым грозила вечная темнота, были спасены благодаря упорству Святослава Николаевича! При этом надо заметить, что наступление на этот недуг также вызвало рождение новых методик, нового инструментария. Разумеется, мытарства новатора не закончились теоретическими препирательствами со сторонниками "капельной" борьбы с глаукомой, ведь почти в любом научном споре пускаются в ход такие средства, которые по изощренности и убийственности не уступают оружию террористов.

Но, пожалуй, самую большую бурю вызвала операция Федорова, названная им ласково и светло — "солнышко". В зрачке веером делаются надрезы, действительно похожие на венчик солнечных лучей, как это рисуют дети. Расчет примитивно такой: чем выше близорукость, тем меньше диаметр кружка-солнышка и тем длиннее его лучи-надрезы.

На этот раз ниспровергатель догм и авторитетов замахнулся на близорукость! Федоров провозгласил: долой очки! Даже не знаю, с какой из революций можно это сравнить... Мне, более полувека проносившему очки, сросшемуся с ними, и теперь кажется сказочной операция, возвращающая нормальное зрение "слепым кротам", тем, кто и с очками-то видит слабо.

Надо ли говорить о том, сколько, мягко говоря, неудобств в жизни сопровождает "очкариков"? Многие из них просто стесняются носить окуляры, из-за чего происходит масса неприятностей, включая травмы и даже гибель под колесами машины, которую несчастный не разглядел вовремя. Вряд ли у чувствительного к чужому горю человека вызовет улыбку история расстроенной свадьбы из-за того, что жених лишь в последнюю минуту обнаружил, что возлюбленная носит очки.

Помню и разговоры, и публикации, мол, посмотрим, чем кончатся эксперименты Федорова... Чем они кончились — известно.  Тысячи очков были выброшены за ненадобностью. И думается, что особого накала борьба с этой стороной федоровского хирургического таланта достигла не без участия тех, кому выброшенные, а еще хуже неприобретенные очки — в буквальном смысле — смертельный приговор.

Конечно, если говорить на чистоту, было и чрезмерное увлечение федоровским методом излечения близорукости. Очень малая часть операций все-таки оканчивалась неудачно. А ведь за каждой такой неудачей стоял живой человек, который поверил восторженным публикациям не всегда добросовестных журналистов, где утверждалось, что в клинике Федорова чудеса творят на все сто процентов. Но сам Святослав Николаевич никогда не скрывал, что риск есть всегда. Человеческий организм, наверное, до конца непознаваем и готов преподнести любой сюрприз.

Вот так качели в жизни замечательного офтальмолога и возносили его наверх славы, и одновременно делали доступным мощному критическому обстрелу. Особенно усилились и славословия, и уничижения в связи с разработанной и осуществленной Федоровым конвейерной системой ведения операций, устраняющих близорукость. Ведь к конвейеру как таковому у обывателя в самом хорошем смысле этого слова отношение изначально негативное. Этому способствует и врожденная неприязнь ко всему, что "на потоке". Вещь ручной работы, как считается, всегда и самобытнее, и дороже. Недаром даже машинная дойка по сей причине долгое время с натугой внедрялась. А тут медицина, хирургия... И вдруг — конвейер, где прямо по Райкину впору вопрошать: "Это кто мне вместо руки ногу пришил?"

Очень трудно приживалась, преодолевала традиционность эта удивительная система, придуманная Федоровым. Он же добился совершенства бригадной механизированной операционной, которую назвал, из-за известной склонности к поэтическому взгляду на все и вся, автоматизированной линией прозрения.

Святослав Николаевич был яркой своеобычной и разносторонней личностью. Он был одним из первых в нашей стране, кто сумел и при советской власти изобрести метод, с помощью которого сотрудники его клиники от генерального директора до уборщицы включительно получали вполне достойные и, главное, справедливые зарплаты. Но уже и в те времена он становился слишком поперек тем, кто привык распоряжаться судьбами страны.

Позже он бросился в политику, вплоть до того что создал партию и даже претендовал на пост президента России. Скажем главное: благодаря ему прозрели очень и очень многие.

Марк ГАВРИЛОВ

Фото Юрия ЕГОРОВА

В подготовке материала принимал участие Республиканский совет ВОИР.