Нобель как бы венчал своей премией величайшие достижения в науке и технике. Золотой дождь по заслугам проливался, как правило, на давно состоявшихся ученых и изобретателей, каковые, безусловно, были к тому же далеко не бедными людьми. А Леденцов завещал вкладывать средства для достижения вершин науки и техники в разработки тех, кого эксперты фонда признавали этого достойными. Как правило, эти люди были небогаты. Теперь подобные действия называют венчурным капиталом, т.е. рискованным вложением средств в дело, которое только предположительно принесет прибыль. С той лишь весьма существенной разницей, что леденцовский фонд ожидал отдачу не в собственный карман, а в экономику Родины.

Нобелевские комитет и фонд процветают до сих пор, обретая все больший вес и значимость, да и сами премии стали громадными. Леденцовские общество, фонд, средства, выделяемые на научные и изобретательские работы, — все это пропало в 1918 г., а движимое и недвижимое имущество было национализировано по прямому указанию В.Ленина. Память о купце-меценате была на столетие стерта из российской истории.

Но данная публикация не реквием по Леденцову и не только юбилейная дань его памяти (исполнилось ровно 100 лет со дня организации общества и выдачи первых субсидий), а скорее радость по поводу нынешнего возрождения общества, созданного по его завещанию. В 2002 г. правнучка Христофора Семеновича Н.Д.Луковцева со своими единомышленниками Ю.С.Полиновым и О.В.Лупаиной зарегистрировала уничтоженную организацию имени ее прадеда.

Справедливости ради надо сказать, что в новейшие времена некоторые издания вспоминали Леденцова: «Инкогнито из Вологды» (ИР, 9, 87), «Во имя Отца, Сына и Святого Духа» («Химия и жизнь», 5, 92). Интересно происхождение заголовка ировской статьи. Дело в том, что первый свой взнос в развитие научно-практического проекта вологодский купец-меценат сделал анонимно. Когда возникла идея создать общество содействия наукам и их практическому применению при Московском университете и Высшем техническом училище, то эти намерения Леденцова и группы профессоров, его поддерживающих, стали тормозить придирками и поправками представленного устава чиновники из Министерства народного просвещения (годы идут, а нрав чиновничий не меняется!). Тогда-то, чтобы начать деятельность еще не признанного общества, Христофор Семенович внес в кассу университета 100 тыс. руб. «от лица, пожелавшего остаться неизвестным». Он, глубоко верующий человек, вообще считал, что негоже бахвалиться меценатством и благотворительной деятельностью. Это уж последователи и наследователи его, скорее из соображений юридических, назвали фонд именем завещателя, хотя он такое вряд ли бы одобрил. А сам он еще за 10 лет до кончины писал: «Я бы пожелал, чтобы не позднее 3 лет после моей смерти было организовано Общество (если к тому времени не будет такового существовать), если позволено так выразиться, «друзей человечества». Цель и задача такого Общества помогать по мере возможности осуществлению если не рая на земле, то возможно большего и полного приближения к нему. Средства, как я их понимаю, заключаются только в науке и возможно полном усвоении всеми научных знаний». Вот такой наказ.

Диву даешься: чего российским купцам не жилось в свое удовольствие, чего их тянуло к меценатству? Отец Христофора, Семен Алексеевич, владел землей под Вологдой, винокуренным заводом, доходными домами в Вологде и Петербурге, имениями в Сыромятниках, на Сходне, под Звенигородом. Сын с юных лет проявлял большие способности к наукам, блестяще окончил Вологодский естественно-математический лицей, названный впоследствии его именем, а уже в советскую пору лишенный этого названия и теперь, слившись с еще одним учебным заведением, получивший канцелярское обозначение «многопрофильный лицей». С похвальным листом завершил Христофор обучение в Московской практической академии коммерческих наук. Довелось бы ему поучиться и в Кембридже, каковой, между прочим, окончили его предки, но тут вмешалась любовь, и юноша официальные «университеты» оставил, вернувшись из Англии под венец с любимой невестой. Впрочем, Леденцов всю жизнь учился, им были собраны тысячи научных книг, послужившие впоследствии основой для библиотеки современного московского Дома научно-технической пропаганды на Мясницкой. Этот особняк до революции принадлежал сестре Леденцова купчихе Обидиной, и он там жил в московский период. А кроме того, молодой купец успел немало попутешествовать по странам Европы, в совершенстве овладев 8 языками. Он изучал наибольше эффективную организацию труда, самые современные технологии, новации в изобретательском деле. Встречался с выдающимися деятелями науки и техники, от которых и заразился духом просветительства и верой в то, что только наука выведет человечество к счастью. Тогда-то, видимо, и зародилась мечта создать небывалое общество.

Неустанно преумножая богатство рода, Леденцов огромные средства вкладывает в благотворительность. На его деньги строится в Вологде богадельня для престарелых. А когда Христофора Семеновича выбирают городским головою и почетным мировым судьей, он, борясь с ростовщичеством, организует первый в России ломбард по обслуживанию в первую очередь представителей «недостаточных классов». Ломбард был открыт на деньги Леденцова, больше того, он распорядился перечислить в его основной капитал все свое жалованье за время нахождения в должности главы Вологды — 6462 руб. 67 коп. (Хотелось бы посмотреть на нынешнего мэра или префекта, многие из которых тоже не бедствуют, повторившего сей леденцовский жест!) Между прочим, устав, разработанный вологодским купцом, затем позаимствовали в ломбардах, каковые пооткрывались во многих городах России. Пригодился он, как это ни удивительно, и для советских ломбардов.

За благотворительную деятельность Христофор Семенович был отмечен знаком «Красный крест».

В 1907 г. Х.С.Леденцов скончался в Женеве. А дело, задуманное и обеспеченное им материально и духовно, продолжало разворачиваться, словно мощнейшая пружина. Правда, и при жизни мецената на его средства велись работы виднейшими учеными Н.Е.Жуковским, И.П.Павловым, В.И.Вернадским, П.Н.Лебедевым и другими. Он субсидировал оборудование знаменитой аэродинамической трубы Жуковского и лаборатории по испытанию гребных винтов и моделей (будущий ЦАГИ). К.Э.Циолковский тоже получал помощь от Леденцова. А общество его имени финансировало на регулярной основе строительство и оборудование лаборатории И.П.Павлова, материально поддерживало исследования А.Е.Чичибабиным отходов от переработки нефти, получения из них медицинских препаратов. Впрочем, таких вкладываний средств леденцовским фондом было множество. Скажем, только с его помощью химик-изобретатель московской фабрики «Богатырь» И.И.Остромысленский получил искусственный каучук, превращенный им в резину. В 1922 г., когда в эмиграцию двинулась «вся интеллигентная Россия», он эмигрировал в США, где создал ряд промышленных производств синтетического каучука.

Субсидии получали Московское общество испытателей природы, Карадагская научная станция и множество других организаций.

Но особенно внимательно относились в леденцовском обществе к заявкам изобретателей, при этом рассматривая их предельно быстро, скрупулезно и критично. Из 130 первых заявок в 1909 г. эксперты отобрали как перспективные только 13, а 73 соискателям просто отказали. Остальные получили практические рекомендации. Что же было поддержано? Разработка Ф.Ф.Собесского глазури для фарфора, фаянса, майолики, глиняной посуды и т.д. Способ приспособления пропеллера летательного аппарата с вращающейся его частью, автор А.К.Тихомиров. Проект карманного микротелефона О.Д.Дурново. На средства фонда Б.Л.Розинг завершил постройку макета своего изобретения и 22 мая 1911 г. продемонстрировал первую в мире телепередачу. Интересно, что ассистировал ему в этом эпохальном действе студент В.Зворыкин — будущий создатель электронной телесистемы.

А взять, к примеру, судьбу другого студента — Л.Карпова, блестяще защитившего в 1910 г. диплом «Об окислении этилового спирта в присутствии катализатора». Он решил применить придуманную им новую технологию в промышленном масштабе. Иными словами, задумал то, обо что разбивали и разбивают лбы многие изобретатели, — внедрить в жизнь удачно найденное техническое решение. Обратился в общество. Меньше чем через месяц получил 100 руб. на приобретение материалов и оборудования, кроме того, фонд стал ежемесячно вручать молодому новатору 50 руб. на исследования. Через год он отчитался о полном успехе. Так вот, о его судьбе, начавшейся с благословения и материального поддержания леденцовским обществом: в советское время Л.Я.Карпов стал первым организатором и руководителем химической промышленности страны.

Даже сын Леденцова Максимиллиан обратился за помощью в фонд имени его отца, чтобы получить привилегию на изобретенный им «Способ получения и воспроизведения светописных изображений в природной окраске» (сиречь цветная фотография в начале прошлого века!).

Академик И.П.Павлов писал: «И мне верится, что Москва не менее, чем ее другими историческими заслугами и деятелями, будет гордиться впоследствии своим Обществом для содействия успехам опытных наук и их практических применений и его основателем Христофором Семеновичем Леденцовым». Увы, столица надолго забыла его. Память об этом необычном человеке только воскрешается. В Вологде появилась улица его имени. Вторично зарегистрировано общество под леденцовским девизом: «Наука. Труд. Любовь. Довольство». Хочу подчеркнуть, что под последним понятием имеется в виду не удовольствие и тем больше не самодовольство, а изначальное старинное значение этого слова — достаток, зажиточность. А достичь этого возможно, по философскому миропониманию Леденцова, только через науку, труд и любовь.

И еще несколько слов. Сейчас существует и вновь и вновь возникает неизмеримое количество всяческих фондов, в том числе и в помощь изобретателям. Цели, которые они провозглашают, очень впечатляют и даже восторгают. Однако хотелось бы, чтобы они переняли у леденцовского фонда одну особенность, продиктованную уставом общества, над которым трудился сам Христофор Семенович: на все нужды фонда (канцелярские и почтовые расходы, публикации в прессе, наем помещений, освещение и прислугу) тратить не больше 10% дохода от неприкасаемого капитала. Остальное — на проведение опытов, работ, проверок, приобретение нужных материалов, командировки, иными словами, на все научноизобретательские затраты, признаваемые советом общества необходимыми. Причем особо подчеркивалось, что не следует тратиться на премии, субсидии, медали и прочее тому подобное. Такова была воля завещателя, к каковой современным фондодержателям недурно бы прислушаться, как и к его призыву, выгравированному на надгробии: «При наименьшей затрате капитала принести возможно большую пользу большинству населения».

Богат был этот человек и материально, и духовно.

Марк ГАВРИЛОВ