В нашем журнале 15 лет назад была помещена короткая публикация об одной новинке. Вот она полностью: «Изобретатели Л.Н. и В.Л.Кошкины механизировали процесс очистки кочана капусты от поврежденных листьев. Они советуют эту операцию осуществлять на центрифуге под действием центробежных сил. каждый кочан капусты вставляется в центр, как деталь на токарном станке, и подбирается такая скорость, когда листья начинают отлетать. По мнению изобретателей, поврежденные листья отлетят в первую очередь (а.с. 1230584)».

Надо отметить, что такой полезный и изящный по замыслу «пустячок» придумал вместе с сыном человек, которому, по мнению иных высоколобых интеллектуалов, уже было негоже заниматься подобным. Лев Николаевич в то время был академиком, Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственных премий, генеральным директором МНТК «Ротор» и ко всему прочему лауреатом конкурса ИР «Техника — колесница прогресса» — одним из первых!

А вот не удержался маститый ученый от соблазна превратить отросточек теоретической мысли в оригинальный капустный агрегат, который вместо доброй хозяйки очищает вилок от некондиционных листьев. Это показывает, насколько широк диапазон интересов и возможностей Кошкина: от кухонного механизма до могучих роторно-конвейерных линий.

Впрочем, борьба за собственный путь в науке и технике у Льва Николаевича, отца роторно-конвейерных идей, не была сплошь победоносной. Новое, каким бы привлекательным оно ни являлось взорам заинтересованной публики, всегда продиралось через тернии к звездам...

Незадолго до Великой Отечественной войны на один из машиностроительных заводов пришел выпускник МВТУ им. Баумана Лев Кошкин. Однако молодой конструктор был достаточно подготовлен к той революционной работе, к которой его предназначала судьба. Кроме диплома и учебы в одном из лучших технических вузов мира он успел освоить профессии бетонщика, токаря, мастера на ряде предприятий страны.

Первое, с чем столкнулся воспитанник Бауманского училища, — это острые противоречия, возникающие в процессе создания автоматических систем. Почему-то простое совмещение станков-автоматов в поточную линию оказывалось экономически порочным. В чем тут дело? Закрадывалась по тем временам весьма крамольная мысль: всякая ли технология поддается автоматизации? Во всяком случае, можно ли добиваться автоматизации, пользуясь привычным набором методов и инструментов?

Задавать правильные вопросы, конечно, может только творческий человек, но ведь на них нужно еще найти правильные ответы. Сейчас, быть может, молодые современники снисходительно посмеются, но Кошкин без тайного лукавства, я думаю, считал, что прийти к идее создания роторных автоматов ему помог Карл Маркс. Во многих своих статьях и книгах он настаивает на том, что роторные пути он обнаружил, совершив диалектический анализ развития техники и технологии. А нам-то не все ли равно, кто выплавил золото — химик или алхимик, с помощью золотоносной руды или философского камня? Была бы проба высока. А изобретения Л.Н.Кошкина в области механизации и автоматизации производства, их, кстати, больше сотни, — самой высокой пробы.

Однако, как уже было сказано, движение к заветной цели у Льва Николаевича легким не получалось. Идея роторных машин встретила дружный отпор среди специалистов. Когда нарком вооружений СССР Д.Ф.Устинов собрал у себя виднейших ученых, конструкторов, руководителей машиностроительных предприятий и других ответственных работников, чтобы послушать, можно сказать, безусого юнца, то мнение было единодушным: роторный бред, серьезному обсуждению не подлежит...

Как знать, вероятнее всего, сказалась молодость самого наркома — ему еще не исполнилось и сорока, — но он, отпустив всех, спросил Кошкина, что ему нужно, чтобы в кратчайшие сроки изготовить образец роторной линии.

Вскоре, когда линия, которая, по просвещенному мнению экспертов и специалистов, не должна была действовать, заработала, Д.Ф.Устинов вновь собрал ту же аудиторию. Нарком весело спросил ученую публику: «Ну и как теперь поступим, товарищи?» Можно представить, как и что говорили опростоволосившиеся «товарищи». По тем временам ведь запросто влепляли вместо «товарищ заблуждается» или «товарищ недопонял» расстрельный ярлык — «гражданин сознательно вводил в заблуждение» или «это не недопонимание, а саботаж». Не исключено, что некоторым яростным противникам роторов пришлось несладко.

А вторжение роторных и роторно-конвейерных линий в производство грозило сократить производственные площади и рабочую силу в 4—5 раз! Продолжительность производственного цикла и объемы незавершенного производства усыхали... в сотни раз! Так что сторонникам традиционных методов обработки деталей было от чего прийти в ужас: ломались прижившиеся схемы, налаженные отношения и т.д. Одним словом, грянула подлинная техническая революция. В первую очередь она затронула штамповочное и литейное производство, переработку пластмасс, выпуск резинотехнических изделий и изделий из порошковых материалов, стекла, фарфора, фаянса, хрусталя, древопластиков, асбоцемента. На очереди стояли мясомолочная, пищевая и особенно хлебопекарная промышленность. Роторные принципы стали внедряться в сельскохозяйственное машиностроение.

Сейчас, наверное, трудно представить, что становление главного роторщика страны и рождение его многочисленных удивительных машин происходило как раз в годы военной грозы. Энтузиазм как верный спутник патриотизма сильно способствовал техническому творчеству и конструкторов, и изобретателей, и рабочих. В 1943 г. за разработку серии специальных станков-автоматов, в том числе и роторного типа, и успешное внедрение их в производство Л.Н.Кошкину присуждается Сталинская премия, переименованная впоследствии в Государственную. Премию, а это по тем временам были громадные деньги, лауреат передал в фонд обороны для постройки танка. Так повстречались два замечательных изобретателя Кошкины — Лев Николаевич и Михаил Ильич: первый субсидировал постройку танка, который создан вторым.

Интересно, что теоретик и практик слились в Л.Н.Кошкине неразрывно. Он считал: «Одной из задач руководства изобретательством является, по моему мнению, разъяснение нецелесообразности пытаться создать что-то вне реальных задач промышленности. Новаторская мысль должна быть направлена на те места производства, где складываются тупиковые ситуации... Очень важно, чтобы изобретатели... связывали свое творчество не с отмирающей, а с нарождающейся техникой». И естественно, уже в который раз направлял внимание, как говорится, на любовь свою и песнь единственную — роторные и роторно-конвейерные линии.

Можно сколько угодно подвергать сомнению категоричные высказывания выдающегося технаря, но куда же денешься от упрямых фактов: его машины заставили двигаться прогресс вперед не иноходью, а галопом. Впрочем, он сам считал, что техника должна развиваться взрывообразно.

Лев Николаевич подходил к вечным вопросам неожиданно и решал их парадоксально. У него была выстроена особая дорога в творчестве. Он шел не традиционно снизу вверх — от потребностей сегодняшнего производства к вершинам творчества, а наоборот, сверху вниз — от собственных представлений, какой должна быть техника будущего, к расшиванию существующих «узлов» и ликвидации тех самых «тупиков». Он не оригинальничал, просто был наделен как бы несколькими талантами: и богатой фантазией, и точным расчетом, и конструкторским мастерством, и конечно, даром изобретателя.

Своеобразная и глубоко продуманная концепция Кошкина о четырех классах машин и четырех классах технологических процессов позволила оценивать автоматизированное производство не устаревшими и слишком эмоциональными критериями — «лучше», «производительнее», «эффективнее», а совершенно иначе, технически яснее, можно сказать, по степени приближения к идеалу. И тут не откажешь ученому-теоретику в том, что он избрал добротный инструмент — рекомендованный Марксом диалектический метод.

На Руси ведь так повелось, что со сменой не только общественного строя, но и очередного правителя «отменяются» все правила, по которым до «изменившихся обстоятельств» нам довелось жить, сметаются признанные в прошлом гении, и наконец, без разбору отбрасывается все, чем пользовались до «переворота». Так произошло и с классиками марксизма-ленинизма. Теперь их допускается только ругать, а ежели ненароком припомнишь что-то дельное, высказанное этими крупными философами, то ни шикни, иначе припечатают «краснокоричневым». Думается, пора уже остыть от лжедемократического нигилизма и перестать шпынять выдающихся соотечественников за то, что они верили в светлое будущее, и не упрекать за то, что они были убеждены — только благодаря партии и правительству, а также самой передовой в мире идеологии совершили они то или иное открытие, создали тот или иной замечательный агрегат.

Не надо при этом забывать, что многие статьи и книги Кошкина оканчивались не политической трескотней или нравоучительными сентенциями, а чертежами. Построенные по кошкинским идеям, с использованием его изобретений и технологических схем автоматические роторные линии трудятся на заводах самых разных направлений. Полиэтиленовые баллончики, радиотехнические детали, шарикоподшипники, лекарственные препараты — все это выпускает созданная его воображением техника.

В этом году Л.Н.Кошкину исполнилось бы 90 лет. Человек дела, трудоголик, он, может быть, и эту дату встретил бы в рабочем кабинете. Во всяком случае, академик признавался, что плохо понимает, как можно чем-то увлекаться, иметь какое-то хобби помимо основной профессии, пожирающей все свободное время. «Отдыхал» он, изучая иностранные языки. На склоне лет полюбил грибные походы, которые случались у него весьма редко.

М.Гаврилов